Как развлечь ребенка в поезде: собираем «волшебный чемоданчик радости»
Оригинал взят у playmother в Как развлечь ребенка в поезде: собираем «волшебный чемоданчик радости»
Недавно я писала пост о путешествиях с детьми, но там я в целом рассказывала о том, как у нас получилось делать это с тремя малышами.
Сегодня я бы хотела сделать полезный пост для всех, кто отважился на поездку с детьми.
Обратно из Анапы мы почти двое суток тряслись в поезде и мы были не единственными людьми в поезде, которые ехали с детьми.
Самое популярное и простое развлечение - поставить ребенку мультик на ноутбуке и пускай сидит, смотрит.
Я лично ничего против мультфильмов не имею, сама показываю детям, но очевидно, что ребенку двух лет все равно больше сорока минут смотреть крайне нежелательно.
А что же делать в остальное время? И можно ли провести его с реальной пользой для малыша?
Давайте вместе соберем «волшебный чемоданчик радости» для ребенка в поездку.
Если я еду куда-то с ребенком, то всегда готовлюсь к тому, что его придется развлекать, поэтому беру с собой игрушки.
Самый лучший вариант - купить для поездки новые игрушки и книжки и ребенку их показать только в дороге.
Что брать для ребенка полугода до двух лет:
1.
Очень удобная штука для путешествий, занимают место только на вашей шее.
Больше всего мне нравятся бусы, составленные из обвязанных бусинок с маленькими вязанными игрушками.
Маленькие дети очень любят грызть их и мять в своих маленьких ручках. Заказать можно у любой понравившейся мастерицы в интернете.
2. Детская книжка с непромокаемыми страницами
Сейчас делают прекрасные детские книжки-игрушки для самых маленьких.
У нас было несколько таких неубиваемых книжек с чудесными иллюстрациями.
В самых любимых картонная основа нанесена на полимерную основу. Из такого материала еще делают теплые полы в детскую. Сгрызть такую весьма сложно. Это важно для родителей малышей-бобров, которые яростно изгрызают обычные картонные книжечки.
Бывают варианты из ткани или полностью непромокаемые. Нужно подобрать то, что увлечет вашего малыша.
3. «Тихая» музыкальная развивающая игрушка
Светомузыкальные игрушки нравятся почти всем детям.
Например, совершенно беспроигрышная форма - телефончик с кнопочками и звуками.
Я всегда беру развивающие игрушки, на которых много всяческих прибамбасов - шуршалки, гремелки, сопелки.
Все эти «сокровища» можно положить в мягкий, яркий рюкзачок или детскую сумочку на завязках. Малыши очень любят доставать и вкладывать обратно разные предметы, так что сумочка может стать отдельной игрушкой.
Что брать для ребенка от двух до пяти лет:
Здесь простор для фантазии побольше. Ребенка уже можно увлечь какими-нибудь душеполезными занятиями.
1. Раскраски и смывающиеся мелки. Книжки с наклейками
Идеально, если мелки будут в какой-то коробочке пластиковой. Можно положить их в небольшой пищевой контейнер.
Почему не фломастеры? Можно, но даже смывающиеся могут оставлять слишком яркие следы, а колпачки весьма легко теряются.
С мелками проще - они мягкие и сухие.
Еще один замечательный вид развлечения - книжки с наклейками.
Можно взять книжку-наклейку, где нужно наклеивать по заданиям. А можно взять отдельно наклейки и пустой альбом.
Пускай ребенок сам составляет «коллажи».
2. Детское лото и небольшие пазлы
Здесь тоже широкий простор для фантазии - мне больше всего нравятся деревянные пазлы на подложке, из которых нужно складывать картинку.
Пазлы-вкладыши подойдут для детей поменьше. Там проще - всего лишь подобрать по размеру.
В поездку можно взять пластмассовое лото со зверятами или овощами-фруктами.
Возможно на час и не удастся занять ребенка, но пятнадцать-двадцать минут вполне реально просидеть за этой увлекательной игрой.
3. Детский пластилин Плейдо с каким-нибудь набором для лепки
Этот пластилин, хотя наверное уместнее назвать его тестом для лепки, самый крутой.
Недавно открыла шикарные наборы, с помощью которых можно сотворять всяческие интересные штучки. Разнообразные формочки, резные ножики для резки и прочие артефакты, смогут надолго занять детей.
После игры пластилин убирается в пластиковые стаканчики и, в целом, все это богатство компактно упаковывается.
4. Планшет
Может кто-то скажет слово против, но я не вижу ничего ужасного в детских приложениях на планшете.
Существуют невероятно красивые и при этом развивающие игры. Мои дети и дома иногда играют. Правда, не более двадцати минут, как и завещал великий и ужасный Комаровский.
Мне очень нравятся оживающие книжки и разнообразные азбуки.
Конечно все эти методы работают, если ребенок довольно усидчивый. Предполагаю, что активным экземплярам а-ля «шило-попа» будет не так просто усидеть за складыванием какого-нибудь лото.
Активных детей сложно удержать на месте. В таком случае их можно увлекать видами из окна. Можно рассказывать какие-то интересные истории о тех местах, которые вы проезжаете. Да и прогулки в соседние вагоны еще никто не запрещал.
Днем пассажиры обычно весьма благосклонно относятся к малышам, важно шагающим туда-сюда по коридору.
Вообще важно чередовать умственную активность ребенка с двигательной. Не держать насильно на месте, давать возможность «погулять», потом незаметно увлекать какой-нибудь игрой.
Наверное больше важен не столько набор игр, сколько настрой самих родителей.
Дети впитывают как губки именно наше настроение, поэтому важно быть расслабленным и не переживать сильно за предстоящее путешествие.
Когда мы путешествовали с малышами, то все было довольно гладко. Старшая трехлетка в основном смотрела в окно, слушала книжку, раскрашивала и подсматривала мультики у соседей.
А двойняшкам больше нравилось гулять и глазеть на людей.
Но я знаю, что теперь, когда я решусь поехать с более взрослыми детками, обязательно соберу для каждого «волшебный сундучок радости».
Хотя, может быть, я вовсе не поеду поездом, а зайду на Момондо и щедрой рукой куплю авиабилеты на всю семью. Кто знает?
Однако, что-то мне подсказывает, что возможно этим летом решусь на подобную поездку со всем веселым семейством.
С детьми постарше уже намного легче. Они могут сами читать книжки. А еще их можно занимать интересным делом - созданием дорожного блокнота. Пускай они записывают какие-то свои мысли в путешествии, собирают билетики, необычные фантики и вклеивают в блокнот.
Они могут пытаться зарисовывать какие-то дорожные сценки. Не страшно, если все это будет выглядеть криво и наивно. Через некоторое время ребенок будет пересматривать свой блокнот и вспоминать поездку.
Кстати, вместо шоколадок, можно взять с собой разные молочные и ореховые батончики и детское печенье.
Еще хорошая вещь - специальный гамак для поезда. С его помощью можно создать безопасные условия для ребенка на узкой полке, а также визуально отгородиться от остального пространства, особенно если едете в плацкарте, а не купе.
Выглядит как этакая москитная сетка на ремнях, но похоже надо брать. Главный плюс - можно не бояться, что ребенок во сне скатится на пол.
На этом я закончу перечисление предметов для всеобъемлющего детского развлечения во время длительных поездок.
Так или иначе, куча народу путешествует с детьми в поездах. Да, не всегда этот опыт положителен ибо все дети разные. Но в целом, если есть настрой на поездку, родители подготовлены морально и собрали необходимые развлекательные штучки - все должно пройти гладко.
Не стоит забывать о том, что для ребенка в путешествии все ново, а иногда лучшими игрушками становятся подручные материалы: ложки, кружки или невероятно манящая мамина косметичка.
Пишите в комментарии что еще можно взять с собой в поезд для детей?
Tags: Что, взять, в, поезд, ребенку, 2, года
Проезд ребенка в поезде -- достаточно нелегкое испытание. Мы убедились в этом лично сами, когда ехали из...
Клуб "ЭЛЕКТРИК" НАРОДНАЯ ГРУППА | Автор топика: ๑۩۩๑☯
Полвека назад в поезде Красноярск — Абакан заживо сгорели больше сотни детей.
До сих пор нет ни одного документального свидетельства этой самой крупной в Красноярском крае железнодорожной катастрофы. Неизвестно точное число и имена погибших, не понятно, кто понёс наказание за случившееся и понёс ли. Участников, ликвидаторов и их родственников заставили дать подписку о неразглашении. О том, что она была, говорит лишь гигантская братская могила на кладбище станции Минино.
Мы нашли очевидцев — жителей станции, на глазах которых это произошло. Их воспоминания помогли восстановить картину событий 54-летней давности.
«ДУМАЛИ, НАЧАЛАСЬ ВОЙНА»
2 июня 1959 года поезд Красноярск — Абакан, в котором после пионерского слёта возвращались домой ребятишки с юга Красноярского края и Хакасии, вышел со станции Красноярск в 19.00. Примерно в 19.30 он остановился на станции Минино — ему загорелся красный сигнал семафора. Через несколько минут товарняк, которому в это время горел зелёный, вылетел навстречу по соседним путям и врезался в нефтеналивной состав — он стоял прямо напротив пассажирского. От чудовищного удара два вагона с детьми буквально выдавило с путей. Они упали на бок, состав расцепился, остальные вагоны укатились вперёд. Выбраться из упавших вагонов было практически невозможно — двери заблокировало, одни окна внизу, другие наверху. Горючее вспыхнуло — дети оказались в смертельной ловушке.
Виктору ИНДРИКОВУ, жителю станции Минино, тогда было 9 лет. Его отец, Иосиф Сидорович — железнодорожник — участвовал в ликвидации последствий аварии. И мальчишка оказался в самой гуще событий.
— Около восьми часов вечера 2 июня мы с ребятами вышли из клуба, там только что закончился фильм, — рассказывает Виктор Иосифович. — О том, что произошла авария, мы уже знали и пошли посмотреть. Пройдя километр от станции, увидели, что навстречу нам бегут люди. Помню женщину — пожилую, босиком, с босоножками в руках. Когда дошли до обрыва, где упали вагоны, взорвалась первая бочка с нефтью. Это было похоже на атомный взрыв. Огромный чёрный столб дыма метров 50 в диаметре, а из него на высоте 500 м выходит яркое светящееся солнце. Страх был панический, все закричали и побежали врассыпную. Кто в деревню, кто в лес – думали, бомбёжка, война началась. Я побежал домой. Отца уже не было, всех железнодорожников сразу же мобилизовали. В 4 часа утра бабушка собралась идти к месту аварии, и я упросил её взять меня с собой. Зрелище кошмарное: всё горит, солдаты — человек 300, в рукавицах, с шестами, направляют нефть в Караулку, речка бежит огненная. Два вагона перевёрнутых, запах человеческого мяса, обгоревшие останки, рядом расстелены военные палатки, в них солдаты складывают трупы. Две уже закрыли, третью натаскивают.
На похороны родители мальчишку не пустили, и после в семье старались не говорить об аварии. Отец рассказал только, что с него и его товарищей взяли подписку о неразглашении. По словам Виктора Иосифовича, погибших было много. Из Красноярска в Абакан тогда ходил один поезд, на нём же ездили и дачники — электричек не было, вагоны преимущественно общие. В перевернувшихся вагонах в основном были дети. На поле, где они горели, валялись белые панамки и алые галстуки.
— Когда мы бежали к месту аварии, я слышал гул самолёта, — продолжает Виктор Иосифович. — Он летел низко-низко, видимо, разведывал обстановку. А когда начали взрываться бочки с нефтью, его как ветром сдуло. Я несколько лет думал, что мне тогда это почудилось. А недавно муж двоюродной сестры подтвердил, что он тоже видел самолёт. Ещё помню, что раненый машинист товарного поезда в шоке повторял одно и то же: «Я не виноват, я ехал на зелёный, я не виноват…».
ОТЦЫ ДЕТЕЙ ПАДАЛИ В ОБМОРОК
Ещё один очевидец — Галина БЕРЕЗИНЦЕВА, потомственная железнодорожница, всю жизнь прожила на станции Минино. В то лето ей был 21 год, она ждала рождения дочери. По словам женщины, бочки с нефтью подлетали в воздух, как мячики. Её мужа, железнодорожника, на аварию вызвали из отпуска. Он вернулся домой только через несколько дней и первое время даже кусок в горло взять не мог.
— Никогда не забуду, как хоронили жертв катастрофы, — говорит Галина Максимовна. — Тела собирали, грузили в вагоны и увозили в Красноярск, в Железнодорожный Дворец культуры. Там разбирали, складывали в гробы и везли обратно, на станцию Минино. Вызвали родственников. Те, кто опознал родных, забирали их домой. Но большинство никого не нашли и остались на похороны в Минино.
59 гробов выставили посредине деревни, в сосновом бору, врачей было много, машины скорой помощи, оркестр. Крики, слёзы, отцы детей падали в обморок, их поднимали. Я после этого месяц не могла в себя прийти.
На кладбище военные вырыли длинную траншею, сделали ступеньки вниз и спускали туда гробы. Те, кто их нёс, потом рассказывали, что гробы были очень тяжёлые, видимо, не по одному телу в них лежало.
ВЕРСИИ
По словам Галины Максимовны, машинист, который вёл пассажирский поезд, сильно обгорел. Отогнав отцепившиеся вагоны от места взрывов, он вернулся на пожар. К сожалению, женщина не помнит имени этого человека, который по сути дела совершил геройский поступок — спас остальных пассажиров поезда.
Так как до сих пор нет документального свидетельства этой катастрофы, неизвестна и её причина. Есть лишь версии, одна из них — неисправность семафора, в результате которой поезду, который должен был ехать, загорелся красный, а тому, кто должен был остановиться, — зелёный. Вот что рассказала об этом Галина Максимовна: «В тот день вдоль линии бульдозерист чистил просеку и нечаянно задел столб, тот упал на линию электропередачи, семафоры перемкнуло — они стали неправильно показывать сигналы. Позже выяснилось, что у этого бульдозериста не было прав. Наказали его тогда или нет, я не знаю». Ещё одна версия — в семафор ударила молния, и его заклинило. Что же произошло на самом деле — неизвестно.
Место аварии расчистили очень быстро. Уже в 8 часов утра 3 июня по одному из путей пропускали поезда. Поле, где горели вагоны, очистили бульдозерами, распахали и засадили горохом. Через три недели появились всходы, и от аварии не осталось и следа. Только местами, где не смогли сразу убрать нефть, ещё несколько лет стояли чёрные блестящие лужицы.
Газеты того времени радостно рапортовали, как замечательно прошёл в Красноярске XI слёт пионеров. О том, что половина пионеров с него не вернулась, — ни слова (см. фото ниже).
ЗЕМЛЯНИКА НА МОГИЛЕ
По воспоминаниям мининцев, первые десять лет на кладбище регулярно приезжали родные погибших. По всему периметру братской могилы висели таблички с именами и фамилиями. Потом стали приезжать реже, за могилой ухаживали местные школьники: приносили цветы, чистили оградку. Сейчас на могиле пробивается первая земляника, оградка заросла, а табличек осталось всего девять, остальные разворовали. Если украдут и эти — могила станет безымянной — на голубом памятнике в центре захоронения нет ни единого слова. Похоже, у партийцев советских времён получилось скрыть информацию о самой крупной в Красноярском крае железнодорожной катастрофе.
— Я библиотекарь и верю в силу печатного слова, — говорит Юлия ШУБНИКОВА, сотрудник краевой научной библиотеки. — Даже если после выхода статьи в печать ничего не прояснится, она останется в архивах и поможет тому, кто рано или поздно прольёт свет на эту историю.ВЫЖИВШИЕ ПОСЛЕ КАТАСТРОФЫ
Вспоминают очевидцы крушения поездов 1959 года на станции Минино.
Сегодня мы удивляемся, почему вокруг столько аварий и катастроф, в которых калечатся и гибнут люди. Мол, в советское время такого не было. Кто-то даже мечтает его вернуть — пусть очереди за колбасой и сахар по талонам, зато спокойно и безопасно. Но это миф — на самом деле, серьёзные происшествия были всегда. Просто в советское время все мы жили, будто в «розовых очках». Государственная система была выстроена так, что в глазах народа, а больше — в глазах Запада, у нас было всё окей: не падали самолёты, не тонули корабли и не сталкивались поезда. Цензура не давала просочиться на страницы прессы и в людские умы ни одной «плохой» новости. А люди, становившиеся очевидцами тех или иных событий, порочащих СССР, были вынуждены эту тайну вместе с болью носить в себе много лет. Но рано или поздно тайное становится явным.
В «АиФ на Енисее» (№ 22 за 3 июня 2019 года) в материале «Катастрофа, которой нет» мы рассказали о самой крупной за всю историю Краснояркой железной дороги катастрофе, унёсшей жизни более 50 человек, часть из которых были дети (они возвращались с пионерского слёта). После выхода статьи в редакцию позвонили десятки человек: участники, пострадавшие и их родственники, ликвидаторы. Благодаря этим людям нам удалось восстановить события 2 июня 1959 года буквально по минутам.
ПОСТРАДАЛИ ЗА ПРОГРЕСС
Одним из первых позвонивших был Моисей Абрамович ШТУЛЬМАН. Ему 85 лет, он действующий кандидат технических наук. В 1959 году Моисей Абрамович исполнял обязанности начальника дистанции сигнализации и связи Красноярской железной дороги. В его ведении находились все системы сигнализации связи — от станции Красноярск до станции Чернореченская. Несмотря на солидный возраст, он прекрасно помнит события тех лет.
— Я одним из первых прибыл на место аварии, — рассказывает Моисей Абрамович. — Меня вызвали на восстановительный поезд, но я на него опоздал, взял мотоцикл и примчался раньше поезда — тот застрял на путях, где уже образовалась пробка. Когда подлетел к месту аварии, ещё взрывались цистерны, горели люди… картина страшная. В первую очередь добрался до светофора. Вижу — рельсов нет, впереди пустое пространство, а светофор как горел зелёным, так и горит. Пока одни разбирали завалы, другие начали расследовать причины аварии. Опломбировали релейные шкафы, взяли под стражу старшего электромеханика. Меня тоже арестовали: видимо, я был нужен для расследования причин аварии. Впоследствии допрашивали несколько часов подряд без перерыва. Меня спасло то, что я ежемесячно выезжал на станцию Кача, где дислоцировался строительно-монтажный поезд, и проводил инструктажи. Рассказывал, что такое автоблокировка, что такое высоковольтная линия и т. д. Когда после шести часов допроса меня попросили доказать это, я ответил, что есть журнал, в котором всё зафиксировано. Журнал изъяли, и я превратился из обвиняемого в свидетели.
Почти сразу стало ясно, что причина катастрофы — ложно-разрешающие показания предупредительного светофора. В 1959 году Красноярская железная дорога впервые в мировой практике с паровой тяги переводилась на электротягу переменного тока. До этого применялась электротяга только на постоянном токе. Переключения систем сигнализации проводилось без перерыва в движении поездов, можно сказать, прямо «под колёсами». Такого не было нигде в мире. Электротяга постоянного тока подразумевает 3 000 вольт между рельсом и контактным проводом. При таком напряжении по рельсам и контактному проводу протекает большой ток, и получаются большие потери. При электротяге переменного тока между контактным проводом и рельсом уже 27 000 вольт, потребление тока уменьшается в 9 раз, потери тоже меньше, также экономится медь — стратегический материал. Чтобы внедрить систему переменного тока, нужно было реконструировать все устройства сигнализации и связи, а вместо воздушной линии проложить подземный кабель. Для этого вдоль всех путей делалась просека — выкорчёвывались деревья. Именно во время этих работ на станции Минино бульдозерист уронил дерево на высоковольтную линию автоблокировки. Провод напряжением 6 000 вольт упал на сигнальные провода, произошло прожигание сигнального механизма, и он застрял в положении зелёного, разрешающего сигнала.
На эту трагедию тогда съехалось много московских начальников: заместитель министра путей сообщения, главный инженер главка сигнализации и связи, учёные из Томского железнодорожного института. Тогдашний председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Николай Николаевич Органов заявил: «Бульдозериста не судить, а судить его руководителей». Ведь, по сути, бульдозерист — это чеховский «злоумышленник» — он не ведал, что творил.ерез две недели после трагедии мастера и главного инженера поезда осудили, каждый получил по пять лет тюрьмы. Электрификация железной дороги продолжилась. Сроки были жёсткие: до нового 1960 года надо было пустить электровоз. Работали круглые сутки, с наступлением зимы, в 40-градусные морозы на перегонах разводили костры, людям подвозили пакеты с продуктами, в которых были шкалики водки по 100 гр, чтобы они могли хоть как-то согреться. И в декабре 1959 года из Красноярска пошёл первый электровоз. После чего электрификация двинулась дальше — на запад и на восток. Получается, жертвы катастрофы оказались заложниками большой реконструкции КЖД, люди пострадали за прогресс. Ещё один нюанс, который имел значение в этом крушении. В 1959 году на железной дороге повсеместно использовались не обычные светофоры, а прожекторные. В них установлена одна лампочка и три цветных линзы: красная, жёлтая и зелёная. В зависимости от свободности ограждаемых блок-участков горел тот или иной сигнал. После замыкания на станции Минино механизм светофора застрял в «зелёном» положении. Возможно, будь там обычный светофор, такого бы не произошло. Когда позже Моисей Абрамович стал главным инженером службы сигнализации и связи всей Красноярской железной дороги, первое, что он сделал, — заменил все прожекторные светофоры на обычные, линзовые, в пределах КЖД.
— Лично мне непонятно, почему эта катастрофа до сих пор находится «под грифом секретно», — завершает свой рассказ Штульман. — Возможно, просто никто серьёзно не работал с архивами. В 1959 году о ней замалчивали, как и о многом другом, что не красило СССР, но сейчас она никакой секретности не представляет.
ВЫБРАЛАСЬ ИЗ АДА
Я человек, который был в этом аду и спасся, — такими словами начала разговор одна из позвонивших нам женщин. — Я выбралась из наклонённого горящего вагона, обрызганного нефтью.
Валентина Анатольевна СОБИНА в 1959 году училась в Иркутске на третьем курсе института. 2 июня она ехала домой в Шушенское. Пересадку нужно было делать в Красноярске. На перроне бабушка с двумя маленькими детьми попросила девушку закомпостировать ей билеты. Заодно и Валентине закомпостировали билет в 9-й, «детский» вагон — тогда такие были в каждом составе.
— Я села в поезд на боковое сидение, и вдруг в голову мысль: бывают крушения поездов, но со мной ничего не случится, — вспоминает Валентина Анатольевна, — это было предупреждение. Поезд проехал станцию Минино и остановился. Я обратила внимание, что на соседних путях стоит состав с цистернами, а в окне напротив видна высокая насыпь шлака. Остановка не вызвала у пассажиров никаких предчувствий. В это мгновение за окном раздался сильный стук, в вагоне что-то попадало с верхних полок. Но и это никого не взволновало. Однако я вышла в проход. И вдруг насыпь стала приближаться к окну. Внутри прошёл холод. Я произнесла про себя три слова: «Всё, я погибла», — и в этот момент в ушах отключился звук, начисто, и в дальнейшем я не слышала ни криков, ни плача, ничего. Дошла до следующего купе, вижу — окно разбито, а люди встают на столик и прыгают на улицу. Я дождалась своей очереди, встала коленками на стол, взглянула на насыпь и руками вперед устремилась в окно. Упав на шлак и заметив, что снизу из-под вагона поднимается пламя, стала карабкаться вверх по насыпи. Удивительно, но я не зацепилась платьем за стекло, не порезалась.
Вскарабкавшись, обернулась и увидела, что наш вагон наполовину стащило с рельсов, и он весь в огне. С одной стороны его тянул 10-й, который уже лежал — перевёрнутый и облитый нефтью, с другой держал 8-й — он ещё стоял на рельсах. Думаю, это нас и спасло. В этот момент у меня включился слух, мужчины закричали, что надо бежать в лес, сейчас будут взрываться бочки с нефтью. И мы все, кто выбрались, устремились в лес. Вдруг кто-то крикнул: «Поезд пошёл! » Оглянулись, а наш состав, отцепившись от горящих вагонов, медленно, толчками двигается по рельсам и по ходу подбирает людей, которые оказались на путях. До сих пор говорю спасибо этому машинисту — ведь он отвёл остальной состав от горящих вагонов и вообще делал всё, что нужно было делать в тот момент. Мы устремились к поезду. Как я заползла на эту насыпь обратно, сама не помню. Сначала все стояли в тамбуре, в вагон не проходили. Кто-то кричал «мама! », кто-то плакал. Когда прошли в вагон, меня затрясло, началась истерика, я орала, меня держали несколько мужчин. Когда истерика закончилась, стало легче. Поезд пошёл быстрее. Транссибирская магистраль была свободна, и через какое-то время мы неслись что было силы в сторону Ачинска, там нужно было поворачивать на Абакан. Первой остановкой была станция Козулька. На перроне уже ждали машины скорой помощи и люди в белых халатах. Из поезда на одеялах выносили обгоревших пассажиров. Затем была остановка в Ачинске, в вагон зашли представители горкома, посочувствовали нам и сказали: «Вы все доедете до Абакана, сейчас вам привезут молоко и хлеб». Попросили сделать опись имущества, которое у нас пропало. Я собрала по людям копейки и побежала на вокзал дать телеграмму родителям, чтобы меня встречали. У меня ведь всё сгорело: документы, деньги, зачётка. Как была в штапельном платье, так и осталась. А мне ещё ехать до Шушенского 84 км. Затем поезд остановился уже в Абакане. Вокзал был оцеплен, на воротах висели люди и смотрели, как мы идём по перрону с пустыми руками. В здании вокзала нас встретило высшее начальство республики. Сказали, что случилась большая беда — крушение поездов. Попросили ни о чем не беспокоиться — всех довезут туда, куда надо, бесплатно, предложили ресторан и гостиницу. Нас ещё раз попросили сделать опись имущества. Сказали, что будут сличать две записи, и если они совпадут — выплатят компенсацию. Выйдя из вокзала, я услышала крик, это папа с мамой за мной приехали — я же, когда давала телеграмму, не знала, как всё будет организовано. А они добирались из Шушенского на мотоцикле, потом на лодке переплавлялись через две реки — Енисей и Абакан: мостов тогда ещё не было, лодка чуть не перевернулась. Тут мы, конечно, не выдержали и разрыдались. Пока я была в Шушенском, пришёл перевод ровно на ту сумму, которую я указала в описи. Когда через месяц я возвращалась обратно в Иркутск, очень хотела посмотреть на место нашего крушения. Но как только поезд к нему подъехал, зашёл человек в штатском, закрыл все шторы и велел никому не смотреть в окна. Никаких бумаг о неразглашении мы не подписывали. Я до сих пор считаю, что меня в этой аварии уберёг ангел-хранитель, он не дал мне разбалансироваться, благодаря чему я и осталась жива.
ПИОНЕРЫ НЕ ПОГИБЛИ?
Александру Яковлевичу ГОККУ в июне 59-го был 21 год. Он служил курсантом в воинской учебной части в Красноярске. В 4 утра 3 июня его второй взвод подняли по тревоге. В 5 часов 20 минут 34 курсанта с комбатом уже были на месте крушения поездов. Когда подъезжали, навстречу им шли люди — лица белые, взгляд отрешённый, идут в никуда. Они успели выскочить из вагонов и физически не пострадали, но были в глубоком шоке.
Взвод построили и велели рассчитаться от одного до пяти. Пятые сделали шаг вперёд — им предстояло самое страшное: собирать человеческие останки. Зрелище ужасное, на телах ещё пульсировали жилы. Курсантов стало скручивать. Тогда комбат, покрыв всех трёхэтажным матом, велел отвлечься и представлять, что собирают арбузы, — помогло. Подошли две машины скорой помощи, старые, коричневые, на шасси «Газ 5»1. Начали грузить мешки с останками. Тихонько, бережно, хотя никто их не инструктировал. Точное число погибших установить было невозможно, от людей практически ничего не осталось. Но Александр Яковлевич точно помнит: горело 4 вагона. А в те годы они были в основном общие, люди набивались так, что до Ачинска приходилось чуть ли не на ступеньках висеть, занимали все третьи полки. Получается, если в вагоне 56 сидячих мест, туда могло набиться и до ста человек. Значит, в четырёх вагонах могло ехать до 400. Эту цифру курсанты между собой тогда и называли. Странно, но по поводу пострадавших пионеров у Александра Яковлевича своё мнение. Он не видел ни пилоток, ни красных галстуков. Уже после аварии на улицах Красноярска слышал, как народ, обсуждая аварию, говорил: «Слава богу, дети не пострадали». Возможно, погибли только те дети, которые ехали с родителями. Дай-то бог, если это действительно так. Подписку о неразглашении курсанты-ликвидаторы тоже не давали. Хотя устно комбат им объявил: «В письмах никому ничего об аварии не сообщать».
МЫ ШЛИ НА ЗЕЛЁНЫЙ
Ещё один непосредственный участник трагедии — Анатолий Гаврилович ГАЙШЕНЕЦ. Он был машинистом второго состава поезда, который врезался в нефтеналивной. Его коллега, машинист первого состава, оказался невольным виновником всей аварии и погиб. Он ехал на ложно-разрешающий сигнал светофора и на скорости 60 км в час врезался в хвост наливного состава.
— Мы шли на зелёный, — воспоминает Анатолий Гаврилович. — И иначе поступить не могли. Дорога в этом месте делает крутой поворот, и единственное, что я помню, это крик своего помощника: «Состав! ». Затем сильный удар — и я вслед за ним прыгаю в окно. Мы почти не пострадали, заползли по насыпи вверх, оглянулись, поезда уже горели. Добежали до станции и нас почти сразу же увезли на допрос. Домой мы попали через несколько дней. А о том, что на вторых путях остановился пассажирский поезд, и пострадало столько людей, я узнал много позже.
P.S. Несмотря на то что теперь нам известно намного больше, вопросы к официальным органам по-прежнему остаются. Вот главные из них. Сколько человек погибло и где их имена? Почему информация о катастрофе до сих пор закрыта и в Управлении Красноярской железной дороги и ФСБ о ней молчат? Ведь эта трагедия — часть истории не только КЖД, но и нашей страны.
РОМАН (Robyn) И скрываются только потому, чтобы наши уебки начальники, не потеряли свои должности, на своей работе могу подтвердить-бывший составитель поездов (стаж 10лет)!
Леонид (Kyler) Полностью поддержу что этим самым прикрывают свои задницы но их всё равно их накажет все вышний а как скрывают тоже могу рассказать за 36 с лишним много по видал
Татьяна (Kekoa)
Татьяна (Kekoa) Сейчас с мамой поговорила, она тогда в школе училась и говорит все все знали минино-снежница...ее учитель немецкого выжила в том поезде... люди горящих бежали в лес
Татьяна (Kekoa) Горящие.много сошло с ума и бродило по лесу...
